Карлос Кастанеда (25.12.1925 - 27.04.1998) известен всему миру как автор десяти бестселлеров о магии мексиканских индейцев. В последние несколько десятков лет он был одним из основных факторов роста интереса человека к своим потенциальным возможностям развития осознания и пробуждения воли. После публикации его первой книги «Учение дона Хуана-путь знания индейцев яки» в 1968 году «New York Times» восторженно заявляет, что важность работы Кастанеды трудно переоценить. Он описал традицию передачи знания, очень древнюю, предшествующую развитию интеллектуального познания мира. Заслугой Кастанеды явились потрясающие акценты на восприятии необычайных миров и загадочных сил не всегда кстати дружелюбных.
Ему просто повезло, или он, каким-то невероятным чутьём угадал время публикации своей книги. Поколение, уставшее от конфликтов, революций и бунтов, от социального утопизма восприняло то, что описывал Кастанеда, как возможность попасть в альтернативную, лучшую реальность, следуя путём учения дона Хуана. Он сумел предвидеть появление новой потребности в развитии осознания, особенно у молодого поколения, выхода из истории прочь к самим себе и в другие миры, в другие культуры. И Кастанеда повёл всех к целостному восприятию человеком себя и Реальности. Он предложил новое звучание, никому не нужных и давно забытых тем. Переселяя из прошлого в сегодняшний день древнюю магическую практику, очистил её от борьбы добра со злом, и перенёс всех на крыльях абстрактного к новым возможностям восприятия Реальности подлинной таинственной и настоящей. Его книги принесли идею, что мир гораздо больше, чем мы его обычно осознаём, что наши естественные ожидания относительно Реальности создаются общественной договорённостью. Мы выучиваемся видеть и понимать мир в процессе социализации, которая убеждает нас в том, что те интерпретации, с которыми мы соглашаемся, определяют пределы реального мира.
И хотя эта идея не нова для антропологии, он довёл её до крайности утверждая, что существуют совершенно иные миры, такие же реальные как наш мир и что их можно воспринять, используя расширенное осознание и внимание.
«Как сон всё это начиналось, а обернулось вдруг судьбой…»
Рильке.
По словам Кастанеды, он встретил своего будущего учителя во время одной из поездок с целью сбора материалов по этноботанике. «Меньше всего меня интересовала возможность встретиться с загадочной личностью вроде дона Хуана» - пишет Кастанеда, однако этот момент изменил его жизнь навсегда.
В течение нескольких месяцев Карлос навещает дона Хуана в качестве антрополога, не предполагая свою судьбу как ученика. Поводом для этих встреч было продолжение сбора информации для курсовой работы в UCLA, и затем с одобрения профессора он продолжил эту связь с более чем туманным представлением о том, как этот материал может быть в последствии использован для его диссертации. Таинственный индеец был уникальным человеком. Он не принадлежал никакому племенному сообществу, его главной целью была личная трансформация, в противоположность традиционным представлениям о шамане своего племени, заботящемся о его благополучии и безопасности.
В мире дона Хуана главной действующей силой являлись растения и их сила, используемая как «проводник духа», раскрывающая прошлое и будущее. Это один из сакральных аспектов магии мексиканских индейцев. Именно растения (и заключённая в них сила) привносят знание, когда это становится необходимым. Но без прагматично настроенного учителя и внутренней дисциплины подобные опыты просто опасны, так как могут завести в ловушку собственных допущений.
В присутствии же дона Хуана мир преображался, становился таинственным и загадочным.
Направляя внимание потенциального адепта на прикладное использование знания о растениях, он вовлекает его в магические аспекты собственного мировоззрения. Оно оказывается гораздо шире и многограннее, и включает в себя искусство уловок и хитростей, позволяющих убедить своего ученика, какая же невероятная сила скрыта в самом его существе и в том, что он в состоянии овладеть этой силой. Кастанеда изо всех сил пытался понять то, с чем столкнулся в мире индейских шаманов, помимо знания о растениях. Он начинает осознавать, что для того чтобы овладеть силой и знанием нужно избавиться от слишком большой рациональности являющейся помехой для восприятия мира как тайны. И хотя все человеческие существа обладают очень глубоким чувством магии, для того чтобы обнаружить в себе мага и почувствовать себя частью тайны необходимо научиться отпускать свой разум, превратив его в безмолвного наблюдателя.
Рациональность мышления Кастанеды в процессе столкновения с действиями дона Хуана постепенно уступала место всесторонней внимательности к миру, пробуждался интерес к явлениям в нем и собственным реакциям на происходящее.
«В то время, когда я встретился с новым взглядом на мир - я имел очень мало личной силы, моя жизнь была крайне беспорядочной. Внешне я был агрессивен и задирист, но внутренне нерешителен и неуверен в себе. Я всегда придумывал для себя оправдания. Я не видел не одного образа жизни, который бы мне нравился. Я постоянно глядел внутрь и говорил с собой. Мой внутренний диалог редко останавливался, и только Дон Хуан смог «повернуть мои глаза наружу». Он научил, как видеть великолепие мира и как распоряжаться личной силой. Я не думаю, что существует какой-то другой путь к настоящей жизни». Было и нечто такое, что не могло устоять перед самой безудержной фантазией человека,- а именно проделки дона Хуана и его друзей. Много раз Кастанеда просто сбегал от них, пытаясь спасти разваливающуюся на глазах картину мира, чтобы передохнуть и на привале склеить разбитые зеркала саморефлексии через осколки которых уже проступал свет Реальности истинной, Реальности настоящей. Да, его подвергали жестким испытаниям, бессовестно разыгрывали и подрывали все моральные устои сформированного взгляда на мир. Но пошло ли это все во вред? Сбегая в ужасе, он всякий раз возвращался, потому что его тело чувствовало силу, становилось свободнее, и телу это нравилось. Застоявшиеся образы мира рушились, и от этого становилось свободней дышать.
Предположительно, большая часть «откровений», как указывают критики Кастанеды, была вымышленной. Но, несомненно, существовал некий реальный индеец; кто-то, кого Карлос действительно посещал. Он стал его началом и путём. Как только Кастанеда приступил к изложению своего опыта на бумаге, дон Хуан из его книг становится иным созданием – могучим, всеведущим конструктом, собранным из равных частей реального шамана, чистого воображения Кастанеды, библиотечных исследований и опыта общения с единомышленниками. Даже имя Хуан Матус, данное Кастанедой своему учителю, наиболее вероятно, является псевдонимом, поскольку оно так же распространено в Мексике, как у нас Иван Петров. Кастанеда имел немало оснований изменить настоящее имя своего учителя, ибо существует неписанное правило в антропологии предохранять людей, способствующих познанию своей культуры и наделять их вымышленными именами.
Рукопись была напечатана в 1968 году издательством Калифорнийского Университета и Кастанеда начал свой путь к славе и неизвестности.
Стало очевидно, что Учение обладает потенциалом для массового распространения, и нью-йоркский менеджер Издательства Калифорнийского Университета начал заключать контракты с более крупными издательствами. Будучи переизданным несколько раз первый из его трудов так и не позволил Кастанеде получить магистерскую степень. Он не ожидал, что это будет легко, так как профессора были совершенно уверены в том, что Карлос всучил университету, их уважаемому факультету «великолепную фальшивку». Другие были более доверчивы, но критиковали книгу как антиакадемическую работу несостоявшегося писателя, что было гораздо ближе к истине. На самом деле группу профессоров раздражало отрицание стандартной позиции бесстрастного наблюдателя, без личного я. Им не нравилось, что Кастанеду это нисколько не беспокоит.
«Я не отправлялся писать отчёт о туземной духовности, мои книги заменяют хронику специфических испытаний, но я признаю себя виновным в преднамеренном совершении этнографических действий, которые являются ничем иным, как переводом культурного опыта в литературное произведение» - говорит Кастанеда.
Если бы Карлос сохранял достаточное расстояние между собой и индейцами, то в результате получился бы интересный и научный, но совершенно не полный рассказ. Если бы, с другой стороны, он сразу удачно разобрался бы с этой параллельной реальностью, если бы он вдруг начал видеть людей как нити света, если бы он пошёл по этому пути, тогда его попытка отправить свой труд на консервативный факультет UCLA оказалась бы весьма проблематичной.
Тимоти Лири, будучи отцом психоделической революции, преподнёс идею альтернативного восприятия Реальности слишком прямолинейно, ввиду чего потерял своё место в академии. Карлос же не был готов к такому исходу.
Кастанеда написал не просто книгу, он создал нечто большее, чем идеологию и подарил миру концепцию мироустройства более жесткую, чем религия. Он сотворил миф и сам растворился в нём. В 1998 году его не стало. Истинные поклонники не поверили, что человек создавший такое множество потрясающих мистификаций, знавший людей обладающих знанием и невероятными способностями может уйти так просто. Он любил солнце, но не любил свет. Он не давал возможности себя снимать, записывать свой голос. Он только писал книги и позволял их переиздавать. Но ни одна из этих книг не содержит никаких данных о его собственной жизни. На настойчивые просьбы дать эти факты он отвечал так: «Просить меня документально подтвердить собственную биографию - примерно то же самое, если попросить науку оправдать шаманство. Это лишает мир его волшебства и превращает нас всех в верстовые столбы».
Может он прав?
Сергей Канадин
Статья опубликована в журнале Discovery № 1/2010 г.
Скачать полную электронную версию журнала.
